Накрыла с головой: что нужно знать о третьей волне феминизма

Социолог Екатерина Бороздина отмечает, что первая и вторая волна феминисток были направлены на присвоение женщинами прав на политическую, образовательную, репродуктивную, финансовую и трудовую свободы. Активисты и исследователи того времени полагали при этом, что несправедливость кроется не в формальности или неформальности — например, кому принадлежит банковский счет, кто зарабатывает больше — или кто вообще работает, чтобы обеспечить семью, — а глубже, в общественном устройстве.Симона де Бовуар, основоположница второй волны, считала дискриминацию женщин следствием андроцентризма — ориентированности на мужчин — и критиковала такое положение дел в работе «Второй пол»: по ее мнению, патриархальный мир воспринимается как норма — и это отношение всячески подпитывается мифологией, женщины же являются вторым полом.

— писала де Бовуар.

При этом, по ее замечаниям, способность к зачатию и кормлению грудью не делает из женщины странное существо — это такой же член общества, как и любой мужчина.

Андроцентризм в свое время привел женщин к обслуживающей роли — лишь ко второй половине 20 века те осознали свое недовольство ролью матери, жены, домохозяйки, приложения к мужу — что и привело ко второй волне феминизма. При этом она затрагивала лишь права белых — чернокожие женщины подвергались принудительной стерилизации и вынуждены были работать в еще более тяжких условиях — отчасти поэтому и пришла третья волна.

Кроме регулирования прав цветных женщин, третья волна связана с делом Аниты Хилл и дальнейшими высказываниями на эту тему Ребекки Уолкер. В 1991 году Хилл стала жертвой домогательств Кларенса Томаса, кандидата в Верховный Суд, о чем призналась Судебному комитету Сената США. При этом показания женщины вызвали лавину критики, направленной на жертв насилия: Аниту напрямую спрашивали, не затеяла ли она это для того, чтобы разрушить карьеру Томаса, собирается ли она позже публиковать книгу о пережитом — для укрепления славы. Свидетельства не помешали Томасу стать членом Суда. Цинизм сенаторов возмутил активистку Ребекку Уокер — и других женщин, увидевших недоверие к ним со стороны мужчин. Через год после слушаний Уокер опубликовала в фем-журнале Ms статью Becoming the Third Wave, ставшую своеобразным ответом на действия Сената: в работе феминистка обращала внимание не только на участь женщины в современном обществе, но и на лишения, с которыми сталкиваются чернокожие.

— заявляла Уокер.

Именно Ребекка приняла на себя ответственность заявить о задачах нового феминизма и указать на появление нового витка движения:

— завершала она таким образом эссе.

Третья волна, продолжающаяся до сих пор, стала своеобразной революцией в общественном сознании — совсем как выступления суфражисток в 1870-х или резкая критика от Симоны де Бовуар.
Стоит отметить, что именно в пору становления новой формации пошло разделение одного всеобъемлющего феминизма на феминизмы, сражающиеся за права женщин самыми разными способами. Мы уже рассказывали об основных течениях феминизма в целом — здесь же затронем те, которые характерны именно для третьей волны.

Интерсекциональный феминизм

Эта концепция базируется на теории пересечения. Разработано понятие еще Кимберли Креншоу в 1989 году, хотя широкое развитие получило именно после скандала с Анитой Хилл.

Феминистка Кэтлин Толли говорит, что интерсекциональный феминизм, в отличие от «черного» или «белого» течений, пытается взглянуть на то, как сталкиваются и справляются с дискриминацией женщины с различающимся опытом. Так, по мнению сторонников, классические способы угнетения в обществе, такие как расизм, сексизм, гомофобия, трансфобия, не действуют независимо друг от друга. Они объединяются и формируют общую систему.

Радикальный феминизм

Появился ближе к концу второй волны, но получил широкое развитие сейчас. Некоторые свои положения он позаимствовал у марксизма, где полемика ведется в рамках «угнетенные и угнетатели».

Движение сосредоточено на свержении патриархата в целом — это и объясняет резко негативное отношение представителей к мужчинам. С одной стороны, представительницы радфема выступают против андроцентричного мира, а не против отдельно взятых мужчин. С другой — они видят в гетеросексуальности резкое доминирование мужчины над женщиной и, как следствие, тягу его к насилию, сексуальным домогательствам, созданию почвы для проституции.

Культурный феминизм

Согласно Гендерному словарю Шевченко Зои, он связан с радикальным феминизмом, но при этом признает «женскую сущность». Сторонницы этой ветви стремятся к установлению матриархата и поощрению «женских» поведенческих реакций как главных.

Кроме того, культурный феминизм подчёркивает различия между мужчинами и женщинами, но при этом считает, что они являются психологическими и культурно сконструированными, а не врождёнными.

Анархо-феминизм

Ответвление сочетает в себе борьбу с классовым неравенством и патриархатом. Представители этого движения стремятся к отказу от традиционных ценностей, которые, по их мнению, являлись символом угнетения: институт брака, разделение гендерных ролей, особенности образования мужчин и женщин.

Экофеминизм

Возник в 70-е годы 20 века благодаря Франсуазе Добон. Она считала, что окружающая среда и женщина, имея общую природу, эксплуатриуются одинаково — поэтому защищать от насилия и дискриминации их тоже необходимо похожими методами.

Помимо этих видов есть еще и антипорнографический феминизм, антирасистский, исламский, квир-феминизм, сепаратистский, социалистический, поп-феминизм, постмодернистский, сексуально-позитивный, христианский, транс-феминизм и многие другие. Каждый из них защищает права и свободы определенной категории — и методы у них также будут разными.
К примеру, социал-феминизм во многом похож на марксистский и радикальный — здесь также будет место устранению мужчин как класса; квир-феминизм провозглашает разнообразие гендеров и самовосприятия; транс-феминизм отстаивает права людей, совершивших смену биологического пола. Кому-то из них свойственны эпатаж и стремление к жесткости, кто-то окажется не таким агрессивным, как принято считать.

По сравнению с другими волнами, третья вызывает больше всего вопросов. Если первая и вторая, по мнению критиков феминизма, боролись за вполне ясные цели, то характер новой им непонятен. Надо помнить, что третья волна отчасти стала ответом на антифеминисткие лозунги 1980-х годов, кода представительниц движения называли «неопрятными, неженственными и нежеланными». В свою очередь, феминистки перевернули с ног на голову все: они позволили себе пользоваться — или нет — макияжем, заводить семьи или оставаться самодостаточными, отказываться от женственности — или воспевать ее.

Феминизм третьей волны — не про бессмысленное — так ли? — окрашивание волос в яркие цвета, «странные» манеры поведения или необходимость феминитивов — хотя они, в самом деле, важны. Он про движение #metoo, защищающее жертв насилия, про декриминализацию домашнего насилия — которая уж точно не принесет пользы семьям — про свободу.
Основные трудности, с которыми сталкивается женщина, никуда не исчезают, а лишь трансформируются, ровно как и борьба с токсичными патриархальными устоями. Хотя формально каждая из нас может найти достойную работу с адекватной платой, распоряжаться правом — именно правом — заводить или не заводить ребенка, выбирать те ценности, которые понятны лично ей, фактически мы сталкиваемся со стеклянным потолком, необходимостью эмоционально обслуживать близких, заводить семьи вне зависимости от нашего желания.

Более того, феминизмы первой и второй волны не обращали внимание на угнетение каких-либо категорий, кроме белых женщин — и уж тем более на внутреннюю мизогинию. Третья волна призвана защитить женщин от агрессии — как вовсе, так и извне — и дать ресурсы для полноценной жизни без оглядки на устаревшие порядки.