В китайском литературном языке по разным данным от 50 до 150 тысяч иероглифов. Туристу достаточно знать 400 – тогда он сможет спросить дорогу и разобраться в меню. Грамотные люди знают минимум 1500-2000. Владея 3000, можно почитать журнал, а зная 6000-8000 – быть очень даже образованным гражданином.
Если вы думаете, что это много – напрасно. Например, словарный запас Александра Пушкина составлял 12000-21000. А в словаре слов Шекспира их 200 тысяч. Правда, есть мнение, что Шекспир был брендом, под которым работала целая команда, а некоторые слова метр английской словесности выдумывал сам. Ну да, писателям это можно.
По разным данным в русском языке около 400-500 тысяч слов. Конечно, не все они употребляются каждый день. Однако высоко образованный человек должен знать 60-70 тысяч слов! А обычный российский школьник в 10-12 лет владеет 5 тысячами. В среднем же взрослые люди оперируют 10-30 тысячами слов, если их профессии не связаны с разговорами и текстами.
Иероглифы и слова – это не одно и то же, но обогащать свой лексикон полезно в любой культуре.
Какого вы рода: гендер и пол
Половое воспитание в России редко бывает последовательным. Тычинки и пестики у нас не водятся, зато в обилии летают аисты и растёт капуста. Вырастая и выясняя много нового и интересного, мы начинаем познавать себя не только с физической точки зрения, но и анализировать своё положение в обществе как мужчины, женщины или как-то иначе. Тут-то и начинается сказка о поле и гендере.
Корень «ген» побросало по лингвистической истории – это и генетика, и гендер как глагол, обозначающий размножение, и ген как корень, означающий построение. Впервые в современном значении это слово предстало в мировой науке в середине 20-го века.
С полом всё проще, есть множество легенд: а суть такова, что были существа целые, а затем их зачем-то разделили и заставили играть в странные секс-салочки. Кто «водит» обычно решала система общества и социальные нормы. В некоторых религиях и легендах всё немного наоборот: люди изначально нецелостны, а вдвоём образуют прочный тандем, который уже может существовать продуктивно. Эзотерика говорит нам о том же, о чем и Юнг, и многие психологи, и восточные учения: в каждом человеке есть женское и мужское начало.
Пол – это определение в двух лагерях «мужчина» и «женщина» в зависимости от физического строения организма и наличия тех или иных первичных половых признаков.
При этом сегодня эта категория скорее медицинская, чем социальная. Хотя и здесь есть неточности, ведь в природе встречаются гермафродиты, то есть животные или люди с первичными половыми признаками обоих полов, правда, это исключение из правил. Хотя есть виды, где такая стратегия вполне нормальна. А еще есть такие существа на земле, которые пол меняют в зависимости от необходимости. Что-то вроде: «Дорогой, вынеси мусор! – Нет: сегодня я девочка», – только немного сложнее.
Гендер – это не факт принадлежности к определённому полу, а совокупность социальных функций индивидуума и его отношение к себе в рамках существующих общественных ярлыков или за их границами. Такая позиция у животных тоже встречается, например, у млекопитающих беременность – неизменный признак женской природы. А вот морские коньки-самцы помогают своим самкам и иногда сами вынашивают и рожают потомство.
Поэтому, если пойти за утопиями и американскими комедиями, рожающий мужчина ведь не становится женщиной? В рамках гендерной теории человек может чувствовать себя мужчиной, будучи женского пола, и, наоборот, может объединять в себе феминные и маскулинные черты время от времени или постоянно. При этом такая позиция совсем не говорит о сексуальной ориентации. Например, женщина-гей совсем не обязательно чувствует себя мужчиной. Она просто женщина-гей.
Сегодня даже гендер не справляется с нагрузкой личного сексуального, физического и социального самоопределения. Потому что это всё-таки ярлык, а многие не хотят ярлыков. Хотя варианты есть. Например, в английском фейсбуке у вас есть 50-70 вариантов того, кем и как вы себя ощущаете. Поиграть с настройками можно, если сменить язык профиля на английский.
Еще одно интересное слово «квир». Раньше данное понятие употреблялось в американском сленге как брань в отношении геев обоих полов, сегодня это научный, социальный, философский и даже искусствоведческий термин. Он обозначает людей, вовсе отвергающих любые половые или гендерные определения. Не принимаются понятия феминности и маскулинности, какие-либо «мужские» и «женские» черты, поступки. Суть этого явления в общественной позиции в активном отторжении давления общества: себя необязательно классифицировать. При том, что все мы разные, мы не обязаны искать категорий, у нас другие интересные задачи – индивидуальные и общечеловеческие.
В итоге:
пол — мальчик + девочка (иногда вместе)
гендер — как я живу и чувствую, какова моя роль в обществе
самоопределение – масса вариантов осознания себя физически и социально, например: бигендер, андрогин, бисексуал
квир — я просто я и мне не нравятся ярлыки, а еще надо думать о более важных вещах, например, медицине и полётах в космос
Что происходит со зданием: реновация и реконструкция
Архитектурные термины в последние 10 лет уверенно селятся в разговорном языке и публицистике. Всё дело в свободе информации и демократии. Например, выбираем мы мэра, а он обещает нам реновацию исторической постройки. Или объявляют в России месяц древней архитектуры, а мы, как активные граждане, хотим всё об этом знать.
Если какая-то сфера жизни входит в круг интересов светского общества, то и слова из этой сферы становятся общеупотребимыми, а значит, хорошо бы быть в курсе.
Чем же отличается реновация, реконструкция и реставрация? Все эти вещи легко можно проделать со зданием. Ну, не так уж легко – если власти разрешат, бюджет позволит и мастера найдутся. Однако каждое слово, хоть и дружит по смыслу с соседом, принципиально от него отличается.
Кстати, именно в этом состоит одна из особенностей русского языка: у нас очень много синонимов, огромные ряды, например, оттенков цвета. В некоторых языках, голубой – это просто голубой. Никакой тебе лазури и поэтичной романтики.
Например, девушка у косметолога:
Ботокс (чтобы убрать морщины на лбу) – это реставрация.
Пластика носа – это реконструкция.
А смена пола – реновация (хотя это и неточная метафора).
Ну, а если серьёзно, возьмём здание. Предположим, это здание суда, где прошел какой-то важный процесс, и сегодня его высоко ценят как знак закона и власти в городе. Сюда водят экскурсии, а выпускники юридического пьют на брудершафт с профессорами после сдачи за светлое будущее.
А теперь представим, что город задумал улучшить состояние здания и пригласил специалиста оценить его сохранность.
В первом варианте в здании всё в целом в порядке, но вот мраморная лестница пострадала во время революции: нет большой части ступени, вместо мрамора деревянный настил. А еще в зале, где подписывали какой-то важный документ, совсем потеряла вид лепнина на потолке, подаренная, кстати, известным мастером Таким-то-челли.
Мастер прописывает обновить лепнину, но используя аутентичные материалы, пригласив реставраторов. А еще восстановить лестницу, но обязательно тем же самым видом мрамора. Это реставрация. Также реставрацией было бы простое «обновление» здания внутри и снаружи при помощи таких же материалов и специальных средств, которыми пользуются антиквары.
Второй вариант показал, что у здания отлично сохранились фасад и парадная лестница, а еще зал заседаний. А вот всё остальное пришло в негодность. Более того, системы коммуникаций не могут справиться с текущей нагрузкой, даже если их восстановить.
И мастер принимает решение о реновации – сохранить фасад, лестницу и зал, при этом перестроить всё остальное. Здесь будет организован лекторий одного из корпусов юридического. Здание внутри станет современным, неся в себе частицы памятника в первозданном виде. К реновации прибегают, когда восстановление всего здания нерентабельно или крайне дорого, и ему грозит снос из-за аварийности.
Например, в Санкт-Петербурге компания сохранила фасад здания, но за ним появился совершенно новый дом, современный. Хорошо это или плохо – решать не мне. Однако таким образом был сохранён исторический фасад всей улицы, ведь в Питере они практически неделимые, а дом обрёл 2ю жизнь с новым наполнением и современной коммуникационной системой.
Третий вариант: здание уже не раз перестраивали. Во время 2й мировой войны оно сильно пострадало, тогда реставрировать было нечем, его просто починили. А потом еще раз «залатали». В итоге здание потеряло общность образа.
И его решили перестроить. Не то чтобы снести и заново выстроить – зачем? Но новыми материалами починить в едином подходящем стиле. Обновить ремонт внутри, возможно, с перепланировкой. А еще пристроить крыло и открыть в половине суда новый лекторий. Это как раз реконструкция.
В итоге:
реставрация – восстановление чего-либо старинного «как было»
реновация – сохранение части объекта и его современное обустройство
реконструкция – восстановление объекта, но не с целью сделать его как было, а чтобы он был качественным и полезным
Позвали на обед – попал на ужин: lunch + dinner = бранч
Когда мы учились в школе (недавно или лет 10-20 назад), английский хромал на обе ноги. Да и сегодня многие системы преподавания зачем-то делают акцент на грамматике, которая не употребляется в быту даже в Великобритании, не говоря уже о демократичной в лингво-плане Америке.
В рядах героев прошлых битв окончание «ing», которое теперь употребляется гораздо реже, чем нам рассказывали. Например, сказать «мы едим сыр» можно так «We eat cheese», а не «We are eating cheese». Заметьте, насколько легче и приятнее звучит.
А еще почило в летах слово «supper», обозначавшее ужин.
Помните, в старых переводах американских комедий все почему-то приглашали друг друга на обед, а ходили на ужины? Дело именно в том, что уже довольно давно вместо ужина используется слово «dinner» (в словаре это, конечно, обед). А вот на обед людей зовут, именуя его ланчем ,– «lunch». А то, что мы все наивно считали ланчем (когда двое влюблённых завтракают часов эдак в 11 в кафе) – это бранч. «Brunch» – это поздний завтрак или, исходя из английской лингвистической логики, ранний обед.
Так что полдничают американцы не между обедом и ужином, как мы в пионерлагерях и санаториях, а между завтраком и обедом. Видимо, несмотря на глобальное ожирение в стране, жители США хорошо знакомы с азами здорового питания.
В итоге:
Brunch – поздний завтрак
Lunch – обед
Dinner – ужин
«Supper» вычеркиваем (хотя слово можно встретить в классической литературе или в словарном запасе эстетов: всё равно, что кто-то на русском скажет: «Мы вечорим»).
Кстати, есть одна секретная фишка. Если в разговоре вы назвали обед словом «dinner», ваш собеседник вполне вероятно может отнести вас к рабочему классу. Так как люди таких профессий (например, работники завода) встают и вставали в прежние времена рано и обедают тогда, когда у некоторых еще бранч.