Чекни свои привилегии: что нужно знать об интерсекциональном феминизме

Дело Аниты Хилл и Кларенса Томаса показало, что не все женщины одинаково защищены: цветные не получают от белого комьюнити должного уровня понимания. Более того, возникали новые группы угнетенных и угнетаемых: квир-женщины и трансофобы, лесбиянки и гомофобы. Они существовали и ранее, однако ближе к зарождению третьей волны они стали говорить о себе чаще.

Появлялось все больше вопросов, связанных с гендерной идентичностью, сексуальностью, репрезентацией расы, и нужно было найти ответы на них. Отсюда появилась установка на интерсекциональный феминизм.

Heroine продолжает говорить о течениях в феминизме: в этой статье мы покажем, откуда именно пошла тенденция на пересечения, как это связано с защитой женщин и не только  и какие цели у интесекциональных активистов.

Эту статью мы подготовили совместно с ведущими Feminism is the new black — нескучного подкаста о феминизме.

Социолог Джордж Ритцер в книге «Современные социологические теории» определяет интерсекциональность как пересечение в принципе, а в фем-контексте слово обрело новый смысл: это объединение разных форм и систем угнетения, доминирования, дискриминации. Интерсекциональный феминизм как течение замечен Кимберли Крэншоу в 1989 году.

Однако сама концепция существует еще с 19 века. Она рассматривает, как между собой взаимодействуют маркеры человека в обществе, такие как класс, гендер, раса, десспособность или недееспособность, сексуальные предпочтения, касты и другие уровни сегрегации. Иначе говоря, сторонники интерсекциональности, как и Крэншоу, утверждают, что трансфобия, сексизм, гомофобия, расизм и другие концепты взаимодействуют друг с другом и формируют новую систему угнетения.

Течение пытается взглянуть на то, как женщины с изначально разным опытом переживают дискриминацию и как она, в свою очередь, проявляется. Западный феминизм фокусировался на проблемах белых гетеросексуальных цис-представительниц из среднего класса и не защищал других. Даже сейчас Центр по контролю и профилактике заболеваний в США скрывает различные слои угнетения. По данным исследования, ежегодно в стране 25-50% женщин переживают гендерное насилие, однако не всегда понято, на каком именно концепте выстроено их ущемление — расизме, эйджизме или принадлежности к транс-сообществу. Также замалчивается, что бисексуальные, цветные или транс-женщины имеют больше шансов пережить опыт угнетения, чем белые или гетеросексуальные, и рискуют оказаться в куда большей опасности. Поэтому и понадобился интерсекциональный феминизм.

Он-то и установил, что нет никакого универсального женского опыта, применительного ко всем, кто сталкивается с дискриминацией. Классический «белый» феминизм рассматривал только гендерное ущемление, а ведь успели добавиться новые уровни насилия. Каждый человек, переживавший угнетение, был по-своему уникальным, и таким же являлся его опыт.

Интерсекциональность также рассматривает и то, как социальные маркеры связаны с привилегиями. Известно, что больше всего прав получает белый цисгендерный гетеросексуальный мужчина — как эталонный представитель андроцентричного общества. Женщина с таким же набором маркеров будет где-то рядом с мужчиной, но чуть ниже — в России она, в силу биологического пола, не сможет занимать определенные должности. Интерсекциональность также рассматривает и то, как социальные маркеры связаны с привилегиями. Известно, что больше всего прав получает белый цисгендерный гетеросексуальный мужчина — как эталонный представитель андроцентричного общества. Женщина с таким же набором маркеров будет где-то рядом с мужчиной, но чуть ниже — в России она, в силу биологического пола, не сможет занимать определенные должности. Привилегии — это обратная сторона угнетения. Интерсекциональность предполагает, что у социально выгодного слоя угнетателей их будет больше, нежели у угнетаемых. Равносильно и обратное: чем больше отличий от идеала, тем меньше поблажек и больше вероятности, что человек будет подвергаться гонениям.

При этом возникает спорная ситуация — привилегии с дискриминациями, хотя накладываются друг на друга, не отменяют эффекта. Условная женщина, борющаяся за свои права, могла быть белой, но при этом гомосексуальной. То есть она получала больше защиты в обществе как привилегированная по цвету кожи, но при этом подвергалась гонениям как человек с иными сексуальными предпочтениями.

Естественно, что это накладывало отпечаток и на деятельность самих феминисток. Вот что по этому поводу пишет журналистка Telegraph Ава Видал:

Не всегда понятно, где начинаются привилегии одних и кончаются права на ущемление других. Порой интерсекциональность порождает больше неясностей, чем дает четкие советы по борьбе с дискриминацией. Например, некоторым критикам кажется, что белая гетеросексуальная женщина имеет не так много прав на защиту, как небелая транс-персона. Публицист Карл Франко полагает, что интерсекциональность убивает личность и обезличивает массу, заставляя ее все время искать новые дискриминации, которым те подвергаются.

При этом интерсекциональность, по словам самой Крэншоу, не только и не столько про идентичности:

Мало определить группы риска, обозначить их права и предметы ущемления: необходимо осознать, действительно ли определенная персона столкнулась с фактом ущемления. Уже затем идет работа с выяснением причин и способом устранения проблемы. Интерсекциональный феминизм — явление неоднозначное и не всегда понятное. Часто он высмеивается критиками именно из-за туманности формулировки, поэтому даже сейчас есть риск, что группа женщин, нуждающихся в защите, резко сузится, и о меньшинствах, нуждающихся в помощи, вновь позабудут. Чтобы этого избежать, Крэншоу выделила несколько важнейших задач движения:

• участники обязаны демонстрировать обществу отличительные признаки домашнего и любого другого насилия, с которыми сталкиваются небелые женщины;
• необходимо также выяснять истинные причины, почему принятые властями антирасистские или феминистские законы оказываются неэффективными;
• членам движения следует препятствовать образованию стереотипов о меньшинствах, которые на самом деле не имеют ничего общего с реальностью.

Не стоит вдаваться и в другую крайность — полагать, что тем людям, у кого изначально оказалось больше привилегий, жилось лучше и им не приходилось вкладывать силы в достижение результатов. Возможно, им было легче, чем кому-либо, однако внутри своей категории привилегированные слои также сталкиваются с дискриминацией уже другого толка.

Интерсекциональный феминизм — сложное явление. Поначалу он представлял собой социальную теорию, которую стали применять на практике. С первого взгляда неясно, зачем он вообще нужен, кого защищает, справляется ли со своими задачами, но без него мир был бы совсем другим. Важно помнить, что взгляд на мир с установкой на взаимное пересечение — это набор вопросов, которые ты можешь задавать сама себе, чтобы обозначать свои привилегии, видеть их у других людей и прислушиваться к маргиназилированным группам, если это требуется от тебя.

Интерсекциональность работает и в другую сторону: создает площадку, на которой изначально недопонятые или ущемленные слои могут открыто выразить свое недовольство и найти способ, чтобы справиться с дискриминацией.