1. «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим» — Чарльз Диккенс
Этот роман Диккенса называют его «самым любимым ребенком» и считают довольно автобиографичным. Дэвид рассказывает о своем опыте, начиная с детских лет, о том, как искал свое призвание в качестве успешного романиста. Невероятно яркие персонажи, списанные с реальных людей, вызывают смесь любви, ностальгии и вины. Гилберт называет роман самым любимым, добавляя: «Эта книга была самой любимой у самого Диккенса, разве может быть рекомендация лучше?».
– Несомненно, он еще долго проживет. Но если ты хочешь, милый Цветочек, получить собачку, чтобы с ней бегать, я тебе достану другую.– Джип уже стар.
– Спасибо, бабушка, – тихо сказала Дора.
– Не нужно.
– Не нужно? – переспросила бабушка, снимая очки.
– Кроме Джипа, мне не надо никакой собачки, – сказала Дора. – Это было бы обидно для Джипа. И я не могла бы ни с кем так подружиться, как дружна с ним. Ведь он знал меня еще до того, как я вышла замуж, и залаял на Доди, когда тот в первый раз пришел к нам. Мне кажется, бабушка, я не смогу любить никакой собачки, кроме Джипа.
2. «Стать сильнее» — Брене Браун
Социолог Брене Браун поднимает разговор о мужестве, уязвимости, стыде и достоинстве. Ее новая работа раскрывает глубокую правду: уязвимость — единственный путь к большой любви, творчеству и радости. Браун исследует феномен «роста от падений», и для своей книги опросила сотни людей: руководителей компаний, художников, военных, пар в длительных отношениях, родителей и учителей. Все они делились своими историями о том, как они рисковали, спотыкались и снова возвращались в строй. Независимо от масштабов ошибки или обстоятельств, мы живем постоянным процессом спора с этим миром и постоянно устраиваем революцию своей жизни. Гилберт советует никогда не уменьшать истинную стоимость неудачи. Браун показывает, как можно подниматься после падения, становиться добрее и сильнее.
Горе – это как серфинг. Иногда вы довольно устойчивы и можете «поймать волну», а иногда волна вас накрывает, и вы уверены, что тонете.
3. «Волшебник страны Оз» — Лаймен Фрэнк Баум
Пугающий торнадо охватывает Дороти Гейл и ее собаку, унося из Канзаса в волшебную страну ОЗ. Эта история знакома нам с детства, но тебе стоит прочитать ее сейчас и посмотреть на нее иначе. Гилберт говорит, что такие книги всегда превращают ее в путешественника. Особенно если в вашем доме есть маленькая девочка, забудьте о диснеевских фильмах, просто достаньте эту серию книг с оригинальными, волшебными иллюстрациями.
— А как же ты можешь разговаривать, если у тебя нет мозгов? — спросила Дороти. — Не знаю, — ответило Чучело, — но те, у кого нет мозгов, очень любят разговаривать.
4. «Вулфхолл» — Хилари Мантел
Англия в 1520-х сотрясалась от постоянных катастроф. Если король умрет и не оставит наследника мужского пола, страна может быть уничтожена гражданской войной. Генрих VII хочет аннулировать свой двадцатилетний брак и жениться на Анне Болейн, когда его отец и большая часть Европы выступают против этого. В игру вступают его советник и оппозиционный политический гений. Автор книги в неподражаемом стиле показывает картину общества на пороге перемен. Множество ярких персонажей, которых затрагивает инцидент, истинное воссоздание эпохи — все это скрасит твой вечер. Гилберт говорит, что это лучший современный роман о политических интригах, который ты когда-либо прочитаешь. «Это словно литературный «Во все тяжкие».
— Мужчины говорят, — Лиз тянется за ножницами, — «я не выношу женских слез», так же, как «я не выношу слякоти». Будто слезы льются сами по себе, а мужчины тут ни при чем.
5. «На пороге чудес» — Энн Пэтчетт
У романа нетривиальный сюжет: его события разворачиваются на фоне реки Амазонки и настоящих джунглей. Главная героиня ищет чудо, и интуиция подсказывает, что она найдет свое счастье именно в окрестностях Амазонки, главное — следовать своей цели. Эта книга не о путешествии и не о приключениях в опасном мире. Она о любви, которой приходится постоянно преодолевать препятствия, и о людях, сильных духом.
…нужен только один четкий ответ, пусть даже самый ужасный. Надежда – ужасная штука. Не знаю, кто придумал назвать надежду добродетелью, потому что это не так. Это чума. Надеяться – все равно, что идти с рыболовным крючком во рту, когда кто-то тянет, дергает за него.