Одним законом не исправишь систему, но можно существенно улучшишь жизнь страны.
По данным Московского женского музея, в России зарегистрировано 1099 случаев фемицида — насилия над женщинами, доходящего порой до убийства. Предполагается, что реальный уровень выше в 10 раз. В стране все еще не разработан закон, позволяющий получить жертвам достойную защиту от издевательств, поэтому люди, страдающие от посягательств близких, вынуждены годами молчать о своей беде.
Фемицид — проблема мирового масштаба. Ежегодно даже в развитых странах гибнет около сотни женщин: портал Soc-Fem сообщил о гибели 136 девушек во Франции только за 2019 год. Heroine решил вспомнить, почему в России существует фемицид, и его никто не замечает.
Политика устранения неугодных
Само понятие впервые обозначил Джон Корри. Фемицидом он называл совращение невинной девушки женатым мужчиной. Потом слово мелькало в судебных делах. В наше время термин «фемицид» в том понимании, каком мы его знаем, популяризировала феминистка Диана Рассел на Брюссельском Международном трибунале по преступлениям в отношении женщин. Вместе со своей помощницей, активисткой Николь Ван Дер Вен она рассказала о насилии к женщинам во время военных операций и об угнетении по биологическому полу.
Существует целая классификация убийств женщин, в настоящее время представлены такие категории, как:
- Интимный фемицид — убийство женщины мужем, женихом, секс-партнером или любовником. Причем важно не столько наличие секса, сколько уровень близости между жертвой и насильником.
- Неимнтимный — когда убитая плохо знала абьюзера.
- Семейный — где преступление совершается отцом, братом и другим близким родственником.
- Убийство стигматизированных — где жертва занималась проституцией, работала танцовщицей, массажисткой или официанткой.
По неофициальным данным, чаще всего убийства совершаются мужчинами. В большинстве случаев они при этом прибегают к использованию холодного оружия, но бывают исключения. Перед преступлением часто предшествует зафиксированное домашнее насилие или причинение тяжкого вреда, изнасилование. Рецидивы наступают часто, связаны они с низким уровнем образования, психическими отклонениями, употреблением психотропных веществ.
Апогея движение против фемицида достигло в Латинской Америке в 1993 году, где даже появился свой девиз:
Ni una mujer menos, ni una muerte más — «Ни одной женщиной меньше, ни одной смерти больше».
— говорила журналистка Сусанна Чавес.
Женщины массово гибли в мексиканском городе Сьюдад-Хуарес: до 2001 года официально сообщалось о 370 жертвах, к 2012 их стало более семисот. Неофициальную статистику ведет портал Feminicidio.net, и она ошеломляет. Все жертвы, убитые с 1993 по 2001 год, были молоды, росли в бедных семьях и работали на конвейерах, за что их и казнили. По мнению жителей, место девушки — дома, а работой на заводе она лишь занимает чье-то место. Позже убийствами занялись работорговцы и производители садо-мазо порнографии: жертв часто не опознавали, потому дела оставались нераскрытыми. О проблеме узнало мировое сообщество, и в итоге Межамериканский суд по правам человека обвинил в 2009 году всю Мексику в неспособности защитить своих гражданок. Параллельно регулированием истребления женщин занималось местное фем-комьюнити в лице Марселы Лагард, Джулии Моннарез, Риты Сегато. Благодаря их работам руководство страны разработало закон против насилия над женщинами, где обозначило понятие фемицида:
Насильственная смерть женщины, вызванная неравными властными отношениями между мужчинами и женщинами, при осуществлении гендерной власти в отношении женщин.
— пишется в документе.
Делается многое — но результаты незаметны
Позже подобные проекты появились в Аргентине, Боливии, Венесуэле, Перу, Парагвае, Бразилии. Параллельно о фемициде как об общей беде заговорили по всему миру: в Стамбуле приняли Конвенцию Совета Европы о борьбе с насилием над женщинами, в России перевели документ от ВОЗ о гендерном насилии, в Грузии началась кампания по принятию закона о фемициде.
На словах кажется, что дело движется в нужном направлении, что женщины находятся в безопасности, однако на деле проблема не исчезла — ее просто скрыли. По данным ВОЗ, более 30% женщин сталкивается с насилием: в России о физических или ментальных издевательствах заявила каждая пятая респондентка. Кризисный центр «Анна» сообщает, что каждая десятая убитая в мире — россиянка.
Официальной статистики по фемициду нет. До интересующихся этой темой доходят самые громкие разбирательства вроде дела Маргариты Грачевой, которой отрубил руки ее бывший муж; убийство Анастасии Ещенко профессором, с которым она жила несколько лет; издевательства над Ириной Петраковой, избитой прямо в здании суда.
В нашей стране на проблему домашнего насилия принято закрывать глаза, замалчивать ее. Однако домашнее насилие — это первый шаг к еще более ужасным поступкам. Когда случается настоящая трагедия, как недавно в Петербурге, ее обсуждают все.
Но приводят к подобным чудовищным случаям побои женщин за закрытыми дверьми, которые происходят каждый день, в каждом городе. Домашнее насилие — это недопустимое, отвратительное преступление против женщины, за которое виновный должен нести самое серьезное наказание.
— рассказала Анна Довгалюк, выпустившая видеоманифест «Вам по барабану!».
ООН давно призывает руководство страны вести открытую статистику о жертвах насилия по гендерному признаку, но данную информацию старательно скрывают за общими коэффициентами смертности, а те, кто поощряет издевательства, намеренно тормозят продвижение законопроекта, призванного защитить целые семьи.
Читать по теме:Какие законы могли бы решить проблему домашнего насилия в России
В России масштабы «преувеличены»
Сейчас издевательства от домочадцев, которые, по данным организации Humans Rights Watch, и являются основными в становлении фемицида, частично декриминализованы. В феврале 2017 года Россия исключила из Уголовного кодекса формулировку о домашнем насилии и перевела побои в разряд административных нарушений. Хотя виновный наказывается, но не заключением под стражу, которое обезопасило бы жертву и дало возможность скрыться от преследований, а штрафом, чаще всего выплачиваемым из семейного бюджета, тем самым еще больше ухудшает психическое состояние абьюзера. Законопроект, созданный Оксаной Пушкиной, Мари Давтян, Екатериной Шульман, Аленой Поповой и многими другими активистками, трудно переоценить. Он позволит женщинам получить квалифицированную помощь, а в перспективе способен изменить отношение к виктимблеймингу в стране и улучшить правовую систему. Увы, так считают не все.
Масштабы проблемы, а также серьёзность и масштабы его дискриминационного воздействия на женщин в России достаточно преувеличены.
— отвечает Минюст на вопросы ЕСПЧ о насилии в стране.
Эксперты заявляют о необходимости закона. Жертв не становится меньше, однако поборники духовных скреп не позволяют продвигаться созданию проекта, и такое отношение поддерживается на высшем уровне власти.
В основе лежит не только неприязнь к женщинам
Считается, что в основе фемицида лежит гендерное неравенство, так или иначе заставляющее одних ощущать свое превосходство над другими. В общем, это похоже на правду: Всемирный банк в начале года расположил Россию на 116-м месте в рейтинге стран с равноправием. При этом некоторые политологи отмечают, что в стране можно говорить не об истреблении женщин, но о гендерциде.
В странах, где женщина реально определяет жизнь семьи, ее права слабо защищены — но там вообще ничьи права особо не защищены. Уровень насилия и убийств в таких обществах в целом высок.
То, что мы называем патриархальной моделью, является моделью не всевластия и счастья мужчин, а всеобщего бесправия и диффузного насилия. Это вовсе не социумы, в которых мужчины живут хорошо, а женщины плохо.
— заявляет в одном из интервью Екатерина Шульман.
Действительно, женщина является негласным управляющим семьей: на ней лежит ответственность по обеспечению уюта и качественных условий, она ответственна за промахи и успехи детей и в какой-то мере контролирует жизнь мужа. В типичной российской семье отъезд отца в недельную командировку или его недомогание не станет такой трагедией, как выпадение матери из жизни дома. Однако, если мы вчитаемся в высказывание Шульман еще раз, то увидим, что при такой модели распределения обязанностей страдают все, и мужчины в том числе, ведь на них также накладывается достаточно ожиданий и их права тоже не контролируются. При этом об андроциде (убийстве мужчин) говорят совершенно в ином ключе. Однако нельзя игнорировать тот факт, что люди в стране не защищены в принципе.
В прошлом ноябре разразился скандал после высказывания Ольги Глацких, экс-директора департамента молодежной политики Свердловской области. Она заявила следующее:
Молодые люди считают, что государство им все должно. Нет, вам государство вообще, в принципе ничего не должно. Вам должны ваши родители, которые вас родили. Государство не просило их вас рожать. Все знают свои права, но забыли про обязанности.
— говорила женщина.
Она практически сразу уволилась из структур после спорной реплики и перед этим поспешила объясниться, сказав, что фраза вырвана из контекста. Глацких считает, что государство является лишь вспомогательным ресурсом, но ответственность за воспитание лежит на родителях. Однако многие правозащитники увидели в ее первоначальном варианте ущемление гражданских прав.
Эта трагедия касается всей страны
Получается, в России можно говорить не только о фемициде, масштабы которого огромны, но и о геноциде в целом, и виной тому повальная бедность.
Бедные люди являются бедными потому, что они исключены из социального оборота. Они не имеют доступа к тем благам, к которым люди небедные получают доступ уже по факту своего рождения. То есть они буквально депривированны.
— говорит Екатерина Шульман.
Бедность и нищета не дают человеку возможности заниматься чем-то еще, кроме как попытками выжить. Отсюда и вытекает тот факт, что человек не может и не хочет заниматься саморазвитием, повышать уровень образованности, думать о способах снизить уровень агрессии, потому проще выместить свою злобу на близком человеке, нежели потратить средства на квалифицированную помощь. Другой вопрос, почему носителям патриархальных ценностей не выгоден закон, который может спасти и от фемицида, и от вырождения населения в принципе. Вот, что говорят противники законопроекта:
Основная цель происходящего — развязать войну полов. Речь идет о разрушении семьи, а разрушить ее можно, только натравив женщин на мужчин. После всех этих флешмобов интернет заполнили высказывания феминисток. Эти высказывания дают очень интересный портрет “борцуний с насилием”. Это агрессивные, негативно настроенные к мужчинам девушки, пользующиеся ненормативной лексикой и в адрес мужчин, и в адрес взрослых женщин, пытающихся объяснить им, что семья — это не ужас-ужас.
Два дня назад была серия убийств. Понимают ли устроители флешмобов и продвижения закона о домашнем насилии, что это результат их действий по поддержке и прославлению сестер Хачатурян? Сдвинули все нормы, отменили все табу в результате продвижения закона.
— считает Мария Мамиконян, председатель «Родительского всероссийского сопротивления».
Речь в ее высказывании шла о делах, где подросток заколол мать ножницами, а женщина, решив отомстить мужу, лишила общего ребенка глаз. Мамиконян полагает, что закон приведет к деградации института семьи, сотрет все грани дозволенного и предоставит животной натуре человека полную свободу действий. Похожей версии придерживаются и член Общественной палаты РФ Людмила Виноградова, и профессор кафедры социологии семьи и демографии МГУ Александр Синельников. По их мнению, любые попытки урегулировать гендерцид в масштабах одной семьи — это прежде всего попытка вторгнуться в личное пространство человека и разрушить его до основания.
На деле человек в России нуждается в защите и не только в ней. В стране можно смело говорить не о фемициде, а о истреблении человека человеком. Это комплексная проблема, которую пока не хотят или, скорее, не могут заметить: желание выжить и закрепиться в обществе у людей стоит выше, чем стремление рефлексировать.
Одно точно ясно: мы все нуждаемся в улучшении условий жизни, в ликбезе на тему прав и обязанностей. Нам всем нужно стать добрее и благоразумней, и лишь одним законопроектом этого не добиться. Хотя, надо отметить, он точно сделает жизнь людей лучше.