Как я стала вокалисткой рок-группы

В детстве я мечтала быть писателем, археологом и певицей.

Я приехала в Краснодар в 2008 году из станицы Павловской — небольшое место между Краснодаром и Ростовом-на-Дону. Здесь особых развлечений не было, как и в других станицах. Все, чем занималась молодежь: алкоголь, тусовки и музыка. Мой брат играл на барабанах, и мы вместе попробовали сколотить группу и пели в основном гаражный рок. Петь я начала лет с 14 и уже выступала на сцене в Павловской. Так и началось мое музыкальное посвящение.

В 2006 сцена Павловской переживала подъем. Местный ДК переоборудовали в репетиционную точку, постоянно проходили фестивали, на которые приходили только что созданные коллективы. Иными словами, было где поиграть и что послушать. Многие из моих знакомых музыкантов, которые сегодня популярны в Краснодаре и даже в Москве, приехали из станиц, похожих на мою. В 2007 вообще все разгорелось.

Живя в станице, я всегда мечтала петь. С детства слушала Nirvana с братом, потом nu-metal.

Все эти песни были на английском, и я думаю, что мое поступление на лингвистику было не случайным. Мне хотелось найти какую-нибудь группу, чтобы петь вместе с ними, и я искала знакомых, которым нужна была вокалистка.

В Краснодаре первое время было не до музыки. Я училась в Университете культуры на факультете лингвистики и межкультурных коммуникаций, все время уходило на учебу и дом. Мне очень хотелось играть, но моя жизнь была далека от музыки.

В первой серьезной группе я стала петь на 2 курсе университета; тексты были русские, депрессивные. Помню, у меня была песня, которая называлась «Осень и зима». Смеюсь, когда вспоминаю это время.

Сегодня я уже год, как играю в Ki-Fire, но наша встреча — влияние рока, я уверена. Еще в 2009 моя знакомая рассказала мне, что басист этого коллектива ищет вокалиста. Я решила, что это мой шанс играть тяжелую музыку, и меня не смутило, что ребята искали парня, а не девушку. На тот момент я активно искала место, где могла бы играть, но у меня не было записей, даже диктофонных, и никто меня не брал играть. Я уговорила Ki-Fire дать мне возможность спеть, взамен обещала найти для группы барабанщика. В итоге мы с этим басистом неплохо разговорились, и он пригласил меня на репетицию, где я всем понравилась. Барабанщика так и не нашли.

То, что я могла петь экстрим-вокалом, мне очень помогло. Вскоре я была практически нарасхват, меня приглашали в разные коллективы, но нигде особенно я не прижилась. Мне очень нравилась музыка, которую играли Ki-Fire, поэтому я сосредоточила все силы на них. Сегодня у нас уже совершенно другой состав и новая история.

Я выбрала тяжелую музыку для своего вокала, потому что она мне больше всего нравится. Это воплощение моих чувств и того, как я вижу себя внутри. Не знаю, каким образом люди успокаиваются под классику, я под нее хочу убивать и расчленять.

Мой первый концерт проходил в Су-27, я как раз вернулась после фотосессии для университетского альбома, и на мне было платье и задорные кудри. Платье я сменила на более подходящую для рок-концерта одежду, но образ Алисы в Стране Чудес все равно сохранился. И вот я выхожу на сцену, очень мило всех приветствую, а затем начинаю гроулить. Публика была шокирована, что девушка может так петь и создать вокруг себя такую атмосферу. Мне до сих пор нравится удивлять публику своим подходом. Жаль, что сегодня уже многие знают, в каком жанре я пою, поэтому удивить не получается.

Многие говорили мне:

В творчестве не должно быть разделения на «женское» и «мужское». Я — агрессивный человек, и самовыражаюсь посредством тяжелого вокала, а на комментарии недовольных реагирую легко. В каждом из нас есть частичка женского и мужского, поэтому нет ничего плохого в том, чтобы делать именно то, что тебе нравится. Я себя ни с кем не сравниваю: когда я на сцене, это вакуум, и мне хорошо.

Петь экстрим-вокалом я стала потому, что это было необходимо для достижения моей цели — петь в коллективе. О каком-то конкретном жанре я не задумывалась. То, что мне нравился nu-metal, не значило, что я обязательно должна его петь. Я была готова на альтернативу или на грандж — главное, чтобы не поп.

Девушку в принципе нигде не хотели на вокал, и неважно, тяжелая музыка или нет. С экстрим-вокалом у вокалисток есть шансы — это как минимум необычно, а сегодня это еще и востребовано.

Все мои песни посвящены человеческим чувствам. Я не пою про войну или про религию, все идет глубже: человек и его эмоции. Человек — центр, он зависит от мира, а мир зависит от него, поэтому его переживания важнее всего. Я призываю изучать свои эмоции, лелеять их, чтобы понять себя лучше, ведь именно чувства правят нашими поступками, а не мозг.

Моя песня «Suspicious» (Подозрение) посвящена состоянию подозрительности, которое охватывает человека в течение жизни. Он не может ничего поделать с ним, оно темное и гнетущее.

— Из песни «Whore Kingdom»

Сейчас мы работаем над композицией «Whore Kingdom» (Королевство Шлюх). Здесь букет эмоций: обида, непонимание, отторжение. В наше время люди разучились отсеивать мусор, и просто гребут информацию, не понимая, что хорошо, а что плохо. Любой человек, который бросает в мир какой-то трэш, может прославиться мгновенно просто потому, что публика готова собирать этот выброс мусора лопатой. Такие люди забывают о морали, о ценностях, которые были важны в обществе, об уважении. Эта песня про то, что нашим миром правят «шлюхи» — те люди, у которых не осталось моральных устоев.

— Из песни «Whore Kingdom»

«Dream it away» (Жить в мечтах) — песня о любви, о том, как хочется жить в мечтах о ней. Ты хочешь любить, быть с любимым человеком, но по каким-то причинам вы не можете быть вместе. Так часто бывает.

Песня «Mortal Love» (Смертная любовь) посвящена гомосексуальным связям и земной любви — той, которую в обществе осуждают. Я думаю, что все имеют право на любовь. Неважно, сколько тебе лет, и какого ты пола.

Я очень стеснительный человек, мне трудно рассказывать о своей жизни публично. Развивать имидж в социальных сетях очень важно для молодых музыкантов, но я понимаю, что приходится пересиливать себя, чтобы поделиться фотографией. Вместо этого я стремлюсь общаться с другими музыкантами, участвовать в сторонних проектах. Это помогает развиваться, обзавестись полезными связями и опытом.

Недавно я играла в трибьюте группы Guano Apes, а параллельно с нашим творчеством еще и сотрудничаю с музыкантами из других городов, записываю им вокал, пишу текст и помогаю делать треки дистанционно. В музыкальном мире все работает по принципу сарафанного радио: кто-то кого-то знает, дал контакт, и мы договариваемся о сотрудничестве. Чтобы продвинуть себя, музыканты делают фиты, играют каверы. Я дружу с еще одной известной краснодарской группой FAT, и мы очень часто поем вместе на концертах.

Женский экстрим-вокал — явление не частое. Даже у нас в городе я знаю только одну группу с вокалисткой, которая гроулит. Есть много молодых коллективов, которые приезжают с других городов и хотят реализоваться в этом жанре, но они особой конкуренции не представляют.

Я вообще считаю, что у музыкантов не должно быть конкуренции и духа соревнования. Нас и так прижимают, инструменты дорогие, отовсюду прогоняют и никак не облегчают нашу жизнь, а тут еще и агрессия между группами. Мы должны держаться вместе, поддерживать друг друга, помогать в развитии и продакшене.

Я также не чувствую себя кем-то особенным, чтобы у меня были конкуренты. Ki-Fire — это моя команда, и я — ее часть. Мне не нравится себя выпячивать.

Когда я думаю о своем творчестве, то понимаю, что все нужно делать постепенно. Мы живем в России, пробиться очень трудно. Для начала мы хотим выступить в самом крутом месте города. А вообще, музыкантам стоит выходить на мировой уровень. Мы поем на английском, поэтому ставим себе такую амбициозную цель.

Я бы хотела поехать в тур по Азии, а не по Европе. Публика там лучше воспринимает музыку, чем на западе. Азиаты любят женский вокал, и для них все выглядит необычно.

Также в планах заняться самостоятельным продакшеном нашей группы: от записи треков и съемки клипов, создания аранжировок до работы с другими музыкантами. Сегодня все так дорого стоит, что имеет смысл инвестировать в свое творчество. Мы закупаем оборудование сами, самостоятельно записываем треки, занимаемся звукорежиссурой. Это очень важно, особенно, если вы занимаетесь авторским творчеством. Нам иной раз не хочется нести песню на студию, потому что нет никого, кому мы могли бы доверить нашу музыку. Все должно быть по-нашему.

Я на сцене и я в обычной жизни — это два разных человека. Я заметила, что сильно меняюсь, становлюсь более агрессивной, но и все кажется проще, чем в жизни. На сцене получается лучше передать свои чувства и эмоции, ярче, громче заявить о том, о чем я думаю.

На сцене я расслаблена и раскована, но до концерта я всегда волнуюсь. Три рюмочки по 50 мл — моя доза, чтобы не полезть кого-то бить или буянить.

Музыка со мной всегда. Когда я спускаюсь со сцены, она остается, поэтому все сферы моей жизни второстепенны. Я могу многим пожертвовать ради творчества: жить себе в убыток, копить, не покупать то, что я хочу, отказаться от отношений.

Я не верю, что творческим людям сложно друг с другом. Мы создаем себе проблемы сами. Если люди хорошие, если они готовы работать над отношениями, то не будет никаких проблем. Главное, чтобы никто из вас не стал наркоманом, а то будет трудно копить на оборудование.

А творчество, наоборот, помогает расти. Вы можете поддерживать друг друга, помогать, вдохновлять. Просто я сейчас иду в другом направлении и не считаю проблемой отсутствие семьи, детей, статуса жены или девушки. Я певица, я музыкант!

— Из песни «I am already dead»

Быть музыкантом — значит быть очень эмоциональным человеком. Я часто впадаю в паранойю: мне кажется, что всё и все против меня. Со временем учишься воспринимать все проще. Критика больше не обижает, я умею фильтровать.

Основная трудность — это деньги. Зарабатывать музыкой так, как каждый музыкант хочет в мечтах, практически не возможно. Это огромный труд, бессонные ночи и наличие нормальной работы, которая приносит доход. Сейчас многие музыканты играют себе в убыток, вкладывают деньги в творчество, репетируют ночами после работы, чтобы не упустить свою мечту.

Больше всего я горжусь тем, что смогла осилить экстремальный вокал. По началу думала, что мои связки не выдержат, что это невозможно, а моя судьба — петь альтернативу. Горжусь тем, что смогла выучить иностранные языки, потому что в это достижение я тоже не верила. Сегодня это помогает в работе и в творчестве.

Жалею я только о том, что мне не хватает наглости. Мое воспитание не дает мне быть стервой или идти против моральных ценностей, которые могут показаться кому-то устаревшими. Я не могу врать или манипулировать, а иногда этого отрицательного качества не хватает в работе с музыкой. Из-за стеснения мне сложно организовать концерты, которые помогли бы нам продвинуться. Мои взгляды на жизнь делают меня менее уверенной в себе. Так что работаем над этим.

Женщина, которой я не перестаю восхищаться, — это Сандра Насич, вокалистка Guano Apes. Она была одной из первых вокалисток, которые пели так экспрессивно, причем еще и на неродном языке. В ее арсенале был и харш, и гроул, да и сама она умеет подавать вокал так, как мало кто сегодня делает. Сандра отлично ведет себя на сцене, не так, как другие вокалистки. На сцене как повелось: девушки красятся, надевают платья, выставляют формы напоказ.
Насич была другой. Она относилась к своему имиджу пренебрежительно, плевала на женственность, но одевалась очень круто. Это помогло ей создать свой собственный стиль, который куда больше подходит под песни, что она исполняет. Ее образ отражает саму суть музыки Guano Apes, при этом не перетягивая все внимание на вокалистку.

Мой девиз: «Умри, но делай!». Я верю, что все завязано на работе. Ты просто делаешь то, что нужно, любой ценой, а все тревоги, страхи и слезы со временем пройдут.

Еще один важный момент — это репутация. Не стоит соглашаться на все подряд только ради хайпа. Нужно уметь фильтровать и говорить «нет» тем проектам, которые уводят тебя от желанного и могут кинуть тень на весь коллектив. Все, что нужно, придет со временем, нельзя скатываться в дешевое, ведь плохой опыт запоминается сильнее, чем хороший. Если ты испортила свою репутацию, тебя могут не взять играть в тот проект, о котором ты мечтаешь.

Обязательно стоит общаться с музыкантами и теми людьми, которыми ты восхищаешься. Те, кто лучше и опытнее, всегда тянут наверх, дают мотивацию быть лучше. Даже если ты ничего не поймешь вначале, такие связи всегда приносят пользу.