Этим летом Диана выступит на сцене юбилейного STEREOLETO — фестиваля, который пройдет на Кожевенной линии в «Севкабель Порту». Мы решили узнать у исполнительницы, что ее вдохновляет, как она успевает уделять время всем своим проектам, о чем мечтает и какие смыслы вкладывает в музыку сейчас.
1. Какой фразой вы бы описали себя и ваши проекты?
Плавит горизонт.
2. Несколько лет назад вы говорили в одном из интервью, что вас привлекают истории аутсайдеров и новаторов, опередивших время, как, например, Скрябин или Веберн. Кем вы восхищаетесь и вдохновляетесь сейчас?
Сейчас пришло осознание, что меня привлекают просто люди: кто-то из моих друзей или приятелей прямо сейчас меняет историю, кто-то с девиациями. Например, мастурбирует на царапины и вмятины на машине. Некоторые дикие и безбашенные или как бы странные, делают вау-проекты.
Я очень спокойный, неконфликтный человек, без прибабахов. Мне нравится быть в состоянии гармонии, я очень нормальная, если так можно сказать. Возможно, поэтому мне интересны люди, у которых каждый день, как битва, стихия и ураган, или у которых ментальные сложности, — хотя держусь я на дистанции, не вовлекаясь, так безопаснее.
3. Вопрос о стереотипах в музыке. В марте этого года вы участвовали в проекте Mubert о гендерном делении, «мужском и женском звучании», различном подходе к исполнителям и исполнительницам. Там вы рассказывали, что сталкивались с установками в духе «Зачем тебе барабаны, возьми скрипку, она для девочек». С какими еще стереотипами о женщинах в музыке или травмирующими установками вам приходилось бороться? Как вам удалось отстоять свою самость?
В последнее время я все реже встречаю стереотипное мышление людей по направлению ко мне именно по гендеру просто потому, что в моём окружении таких людей нет, а если залётная птица мелькнула, то да, у меня есть устойчивая позиция по многим вопросам. Хочется верить, что достаточно адекватная и объективная.
Еще я легко расстаюсь с людьми, если вдруг мне неприятно чье-то общество или просто высказывание. Я всегда могу вежливо попрощаться и закрыть за собой дверь. Если ты артист в сочетании с активисткой и акционистской деятельностью, то или «ломаешься», или тебе всё становится нипочем.
Приобретенный жизненный опыт многому учит, нужно только стараться отслеживать причинно-следственные связи, ну и читать, по возможности, побольше.
4. Кажется, будто вы занимаетесь музыкой всю жизнь. Но вы рассказывали о том, что однажды вам пришлось надолго оставить любимое дело. Почему так вышло и что позволило вернуться к прежней гармонии?
Был один период в моей жизни, когда я как бы не занималась музыкой, — около трех лет. Мне нужно было закончить учебу, Московский колледж импровизационной музыки, параллельно зарабатывая на эту учебу и жизнь в целом. И после окончания я какое-то время искала себя, а нашла зачатки сольника, группу Fanny Kaplan, где играла потом 5 лет на барабанах, Pussy Riot тоже в тот период произошел; а, и ещё поступила в школу современного искусства им. Родченко. Это нормально, я сделала правильную паузу.
5. В прошлом году мир узнал, что вы — одна из участниц Pussy Riot, и сейчас вы периодически принимаете участие в новых проектах группировки. Как совмещаются в вашей жизни музыка и акционизм? Влияет ли одно на другое или это два непересекающихся процесса?
Местами сложно. У меня есть гражданская позиция, достаточно активная и сознательная. Я участвую в акциях, играю в группах с яркой фем-повесткой, участвую в спектакле Riot Days по книге Марии Алёхиной, который является прямым политическим высказыванием, — много куда вливаюсь, если мне интересно.
А есть музыка, которую я люблю просто играть, хотя в музыке у меня бывают социально-политические темы, местами весьма обтекаемые и абстрактные.
То есть я разделяю всю эту деятельность и хотела бы иметь возможность играть концерт с квартетом, например, на любом мероприятии в любом месте и стране, но приходится оглядываться и обдумывать каждый шаг.
Я, например, так люблю Крым — раньше постоянно туда гоняла отдыхать: там все родное и климат прям очень нравится, когда передвигаешься, как в топленом молоке. Но вот уже несколько лет не могу туда поехать, потому что потому. Увы.
Читать по теме:Почему queer-музыка стала такой популярной
6. Вы часто говорите о том, что людям не хватает умения брать на себя ответственность за свои поступки, заботиться об окружающих, честно говорить о своих чувствах. Что, на ваш взгляд, является причиной эмоциональной неразвитости?
Демоны внутри каждого. Я постоянно наблюдаю за людьми, которых съедает гордыня, амбиции, пороки… Все как сто или тысячу лет назад. Мы все люди, я тоже косячу: например, мне проще выйти из проекта, чем постараться разрулить ситуацию, что на мой взгляд — малодушие, но не люблю выяснять отношения, кому-то что-то доказывать.
7. Во многих ваших проектах — особенно тех, что созданы после обучения в школе Родченко, — есть подтексты. Так, о клипе на трек licorice sweets вы говорили как о трагедии блогеров, вынужденных скрывать свои чувства. Более того — этот проект вы готовили с художницей Настей Гвоздевой, которая сама прошла через такой этап. Какие смыслы вы вкладываете в релизы последних лет? Что движет вами как исполнительницей сейчас?
В школе Родченко я научилась думать, критически мыслить — за это я всегда буду благодарна преподавателям, как бы строго они меня ни судили в период обучения.
Думаю, раньше у меня был пунктик: я хотела, чтобы второй, третий слой всегда были; чтобы, если кому-то захотелось, он мог считать, что и зачем.
Сейчас он тоже есть, но я стала гораздо проще относиться ко многим вещам. Сама могу написать кому-то коммент, мол, классный мейк, а там видео про домашнее насилие — ну, грубо говоря.
Если конкретнее по вопросу, в данный момент я работаю над новым релизом, весьма сложным. Это большая команда людей, с которыми вот уже 3,5 года мы фигачим этот проект, и я надеюсь, к осени сможем выпустить. Несколько новелл. Некоторые из них уже вышли. Была новелла про стигматизацию менструации, про ментально подвешенное состояние, когда «не чувствуешь почвы под ногами», про утрату семейных ценностей. Тем, волнующих меня, много, я продолжаю исследовать и кайфовать от этого.
8. О паранойе и боязни сцены. Вы нередко делились с читателями тем, что вам было некомфортно выступать — и для того, чтобы преодолеть свои страхи, приходилось прибегать к не самым приятным способам расслабиться. Если бы к вам прямо сейчас пришел человек с похожей проблемой, что бы вы ему посоветовали?
Только опыт и преодоление своих страхов и слабостей. Психотерапия и желание все смочь, вырасти духовно и профессионально. Тут секретов нет, исключительно работа над собой.
9. Несколько лет назад в одном интервью вы рассказывали о любимых книгах. На вашей виртуальной полке соседствовали Фромм, Филипп Дик и комикс о воительнице с котом. Какую книгу вы бы посоветовали прочитать сегодня?
Ну, это было недавно, может полгода назад, для «Вандерзина» — замечательная рубрика и издание. Курпатова могу посоветовать, несмотря на все но.
10. Как бы вы охарактеризовали свой стиль в одежде? Что надеваете, когда хотите чувствовать себя максимально уверенно?
В жизни я выгляжу обычно — на сцене люблю наряжаться и позволять себе баловаться и играться с образами. Я люблю белый цвет, он нейтральный и не мрачный.
11. В своем профиле в «Инстаграм» вы писали, что в 16 лет мечтали «жить на сцене, много путешествовать и отдыхать». Удалось ли вам исполнить эту мечту? Чего вы хотите прямо сейчас?
Отчасти да, объективно я понимаю, что у меня очень насыщенная и интересная жизнь. Сейчас я бы хотела все то же самое, но на уровни выше и, пожалуй, реализоваться только в сольном проекте, забив на всё остальное.
; void(0);){kind=link}