Почему трендсеттеры убивают: зачем мы перенимаем нездоровые стандарты

Надо сказать, что таких, как Водонаева, в российском интернете великое множество: оставаясь конвенционально привлекательными, они все еще причисляют себя к неодобряемой в обществе группе. С одной стороны, можно сказать, что у трендсеттера работа такая — быть честным перед собой и фанбазой, рассказывая все, о чем переживаешь. С другой — читатели и зрители, готовые следить за каждым словом, невольно перенимают на себя мысли селебрити — и начинают подражать, порой доводя себя до психических расстройств и непоправимых изменений в теле.

Само понятие «стереотип» вошло в нашу жизнь с подачи Уолтера Липмана, журналиста, который применил это слово в 1922 году. Изначально понятие означало металлическую пластину, с помощью которой типограф мог копировать текст, однако Липман принял стереотип как «образец восприятия и интерпретации сведений, основанные на предшествующем социальном опыте». Иначе говоря, стереотип — это набор характеристик, позволяющих нам в ускоренном режиме выстраивать мнение и при этом не вдаваться в суть.

Примеров в обществе более, чем достаточно, фактически мы наблюдаем их ежедневно: видим со спины человека с длинными волосами — идентифицируем его как женщину. Одеваем мужчину только в брючные костюмы — иначе мы не сможем его распознать, и он попросту выпадет из нашей картины реальности.

У стереотипов есть свои положительные и отрицательные стороны: с одной стороны, они упрощают жизнь, помогают выявить «своих» и «чужих», выступают как негласный свод правил, при следовании которым человека будут воспринимать как адекватного. С другой, стереотипы накладывают ожидания, которым, возможно, не захочется соответствовать — либо они окажутся трудновыполнимыми и даже опасными.

Так, например, в Мавритании до сих пор сохранилась традиция перекармливать девочек. Дело в том, что в этой стране более элегантной и чувственной считается именно полная женщина, поэтому для того, чтобы соответствовать стандартам, матери насильно заставляют есть своих дочерей, чтобы те набрали большой вес к свадьбе. Порой тех, кто отказывается от жестокой традиции, унижают или вовсе избивают.

В Европе ситуация отличается — формально. На деле женщина вполне может подвергнуться критике за то, что не соответствует общепринятому мнению о том, как она должна выглядеть: Бейонсе шеймят за то, что слишком резко потолстела, Лена Данэм то и дело слышала нападки, что она — бодипозитивщица — осмелилась похудеть. В России бодипозитив, равно как и стереотипы о внешности, имеют множество граней: женщина, конечно, может выглядеть так, как ей угодно, но при этом ей стоит оставаться украшением и вдохновением мужчины, транслировать женственность в массы и всячески доказывать свою статусность — да, следует добавить, что отечественные стереотипы красоты построены не на фертильности и состоянии здоровья, а на благосостоянии женщины и ее способности оплачивать абонемент в зал, тратить средства на уходовые процедуры и полезное питание.

Часто определенные модели поведения или особенности характера подхватываются трендсеттерами — и становятся новыми стереотипами. Бывает и наоборот: вдохновители подхватывают уже имеющиеся маркеры и закрепляют их, причем часто делают это неосознанно — потому что так проще, и именно об этом писал Липман, вводя понятие «стереотипы» в наш лексикон.

Если с ролью предустановок в обществе мы определились, возникает следующий вопрос, требующий разрешения: почему мы слушаем инфлюэнсеров и для чего люди им подражают. Вообще феномен трендсеттинга возник не 10-20 лет назад: еще при королеве Елизавете I придворные красили волосы в огненно-рыжий цвет, а Людовик XIV и вовсе на законодательном уровне постановил, как следует выглядеть его подчиненным — так же, как и монарх, только немного хуже.

После, в каждую эпоху была своя икона стиля, к которой следовало прислушиваться: Коко Шанель или Карл Лагерфильд в мире моды, Анна Винтур в глянце, Анджелина Джоли, Бейонсе…

Объединяет трендсеттеров, а впоследствии инфлюэнсеров тот факт, что они смогли объединить вокруг себя обширную аудиторию и сделать свой образ жизни — верней, преимущества, получаемые при следовании ему, желанными.

Соответствовать массе куда проще, чем выдумывать свой, особый язык телодвижений, высказываний, образов. Более того, из высказывания биолога становится ясно, что, примеряя на себя поведение и образ трендсеттера, потребитель как бы уподобляется ему — поскольку хочет жить в таком же ритме.

— полагает доктор биологических наук Вячеслав Дубынин.

Мы видим, что вдохновители, какой бы их жизнь не оказалась на деле, транслируют образ успешных, компетентных и влиятельных людей — нередко они такими и являются. Мы привыкли прислушиваться к тем, чье мнение имеет вес в обществе — агентство MuseFund заявило, что 92% людей в наше время полагаются именно на мнение живого, а главное, популярного человека. Отчасти эта модель помогает нам функционировать в обществе свободно, но при этом бездумное копирование способно привести к проблемам.

Хотя трендсеттер несет ответственность за то, о чем рассказывает аудитории, только за самим потребителем стоит выбор: быть, как твой кумир, или оставаться собой; подчиняться ли стереотипам — не всегда здоровым — либо самому выбирать свой путь.

Читать по теме:Шкала тщеславия: почему размер женской одежды не имеет никакого значения