Все, что вы скажете, будет использовано против вас
Термин FOSO от английского fear of standing out – боязнь выделиться — в интернет-среде появился давно. Еще пару лет назад в англоязычных источниках его использовали вместе с выражением FOMO, обозначающим страх пропустить что-то важное и интересное.
Во времена массовой солидарности, когда масштабные акции протеста или поддержки запускаются одним хэштегом, лидеры мнений постоянно оказываются перед выбором – поддержать ту или иную тему либо проигнорировать ее. Правильного варианта здесь нет — они оба могут настроить аудиторию против или за.
Отмалчиваться сейчас тяжело даже тем звездам, которые всегда были далеки от общественно-политических вопросов и занимались исключительно творчеством. Подписчики требуют высказаться по актуальной теме и агрессивно критикуют тех, кто эти темы игнорирует. Наличие социальной позиции для интернет-персоны становится таким же важным атрибутом, как красивые фото и регулярные посты.
Хуже игнорирования актуальной темы для лидера мнений только неспособность адекватно высказаться по ней. За это можно получить не только волну хейта, но и отказы от рекламных контрактов, отстранение от крупных проектов, увольнение — в общем, полный репутационный крах. Как это бывает, мы прекрасно увидели на примере Регины Тодоренко.
Звезды, которые извинялись еще до того, как это стало мейнстримом
Извинения за некорректные публичные высказывания, разумеется, были и раньше. В середине 2000-х Мэл Гибсон просил прощения у всех членов еврейской общины за то, что во время его задержания полицейским за вождение в нетрезвом виде назвал его «чертовым евреем», а потом и вовсе заявил, что «евреи ответственны за все войны в мире».
Логично, что публичность налагает большую ответственность, ведь каждое слово известной персоны мигом становится заголовком в СМИ и темой для обсуждения. Однако сейчас провести границу между оскорбительным высказыванием и личным мнением все сложнее. К тому же с развитием инстаграма, где звезды чаще всего напрямую общаются с народом, разрушить свою карьеру одной неловкой фразой стало в разы проще.
Из угнетателей в жертвы
Новостей о том, что очередной известный человек подвергся критике за высказывание в интернете или извинился за свои слова, сегодня так много, что они уже не способны надолго задержаться в информационном поле.
Джоан Роулинг пошутила в ответ на фразу из СМИ «люди, которые менструируют» и тут же получила шквал обвинений в трансфобии. Несогласие с ее словами выразили Дэниэл Рэдклифф, Эмма Уотсон, киностудия Warner Bros., а Эдди Редмэйн и вовсе предложил отстранить писательницу от работы над кинофраншизой «Фантастические твари», в которой Роулинг, на минуточку, автор идеи, продюсер и сценарист.
В контексте FOSO показательна история американской актрисы Лиа Мишель, известной по сериалу «Хор». Она поддержала движение #Blacklivesmatter и тут же сама подверглась критике со стороны темнокожих коллег. Еще одна актриса сериала Саманта Уэр обвинила Мишель в лицемерии и рассказала, что та не раз проявляла к ней микроагрессию на съемочной площадке и превратила ее съемки в «Хоре» в ад. Саманту поддержали еще несколько коллег по съемочной площадке.
HelloFresh расторг контракт с Мишель, объяснив это тем, что бренд не «потворствует расизму и дискриминации любого рода», а актриса извинилась за то, что причинила кому-то боль, хотя и не помнит этого.
Когда на днях я сделала запись в твиттере, это должно было стать проявлением поддержки наших друзей, соседей и сообществ в это трудное время. Но комментарии, которые я получила в ответ на свою публикацию, заставили меня также сосредоточиться на том, как мое собственное поведение по отношению к другим актерам было воспринято ими.
— написала Лиа Мишель.
Наверняка после того, что произошло с Мишель, белым знаменитостям и блогерам придется не раз подумать, прежде чем присоединиться к #Blacklivesmatter и вообще что-то говорить на эту тему.
Практику публичных извинений нельзя назвать негативной – она помогает людям вернуть ответственность за свои слова, потерянную в интернет-спорах, и в целом больше думать о разнообразии, корректности. Однако она же пробуждает в общественном сознании давнюю страсть к линчеванию и превращается в новый инструмент цензуры, причем весьма агрессивный и трудноуправляемый.